Реклама в
Интернет
Все
Кулички

Гусарский Клуб

ЖИзнь и Смерть генерала Букина

Действующие лица и исполнители (в порядке появления): ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Притолока..............................................Букин ггл Букин..............................................Букин Кобыла.................................................Букин Хор ангелов............................................Букин гпк Горыныч..........................................Горыныч ггм Невструев........................................Горыныч скорбящие гусары.......................................as is рр фон Программ.................................фон Программ рр Хатуль.......................................фон Программ кт Ридкулли.........................................Ридкулли главврач Остен-Закен.............................Остен-Закен медсестры........................................Остен-Закен Дам-Совет................................Жигулевская-Гиннесс кн. Маша........................................фон Программ (п)пчка Жи...............................Жигулевская-Гиннесс Смерть...........................................Остен-Закен Таинственный голос.....................................Букин главбух Арбалетов..........................Стрелец Арбалетов рр Ахушилинг.......................................Ахушилинг Акт I Явление первое Коридор, ведущий в гостиную. Низкая притолока.
Притолока: И снова утро землю озарило. Кругом и шум, и гам, и суета. Моя ж судьба печальна и уныла, И в будущем не светит ни черта! Ну что бы мне скамейкою родиться! Я б генералов видела зады, И флигель-адъютантов ягодицы, И ласковые девичьи... туды, Конечно, хоть глядеть и не годится, Но я бы в том не видела беды. А тут - никто меня не замечает, Никто не поднимает головы, Ни поутру улыбкой не встречает, Ни словом не обмолвится... Увы. Ну что ж, я буду выше этих сУет! Пусть там, внизу, течет мирская жизнь -- Вон ангелы мне с неба машут... ну их. Чу! Кто-то приближается, кажись. Пора работать. После потолкуем. Букин (въезжая в гостиную верхом на кобыле): Хорошо быть генералом - Делай что хотишь. Славы, почестей навалом, Лавры и престиж. Ты скачи, моя кобыла, Шаг не замедляй, А для бодрости и силы Пей зеленый чай! Генералу, право слово, В жизни благодать: Сколько барышень готово Честь тебе отдать! Только выйдешь на прогулку - Как со всех сторон Аж бегут по переулкам, Лезут из окон! Кобыла (бурчит под нос): За что, за что опять такое наказанье? Вот ведь приспичило! Лежал бы на диване. Хоть бы подштанники надел -- ведь неприлично! Добро хоть в комнатах своих, а не публично. И прыть такая недостойна генерала! А я опять главу Дюма недочитала... Притолока (задумчиво): I dreamed I met this very morning A most amazing man He had that look you very rarely find In military kind Then I saw thousands of millions Crying for this man And then I heard them mentioning my name And leaving me the blame... Кобыла: Вообще, раз речь зашла о лежке на диване, Пора заняться мне его образованьем. А то всё пьянки на уме, да шуры-муры, И никакой, бля, понимаете, культуры! Развел тут клуб! притон! вертеп! содом! клоаку! И сочетается со мной -- не браком -- раком! Бывало, и с нимбом спокойно проезжал... Букин: Чем бы мне с утра заняться, Пока не хмельной? Говорят, сегодня праздник У Лопухиной. Вот сейчас мундир надену, Сверху ордена, И прямехонько поеду... Притолока: Бум! Букин: Бум! Кобыла: Оба-на!.. Хор ангелов: Караул! На помощь! Ну же! Наебнулся генерал! Нам в раю такой не нужен, Дебошир и аморал! Оживите! Воскресите! Спирта! Градусник! Бинты! Этот гнусный совратитель Нам попортит всех святых!
Явление второе Те же и гпк Горыныч, который оказался случайным свидетелем происшествия, совершая традиционный противопожарный обход помещений Клуба.
Горыныч: Какое низкое коварство - Вот этот низкий потолок. Скорей лекарства мне, лекарства! Я за лекарство дам полцарства! О злой, несправедливый рок. Погиб поэт, ядрёна копоть, Да что поэт-то - генерал! Лишь час назад, отставив локоть, Азартно в карамболь играл, Ещё вчера подверг набегу Бордель мадам Лопухиной. И вот лежит, подобно снегу, Уходит тихо в мир иной. Не мы ль сперва так злобно гнали Из кукурузы самогон? Тьфу... то есть, лошадь от рояли, Прочь из гостиной на газон. Его убийца хладнокровно Глодает фикус у дверей... Но чу! Послышалось мне словно Сюда идут. Скорей! Скорей!
Явление третье Являются ггм Невструев, ппк фон TOPMO3, рр фон Программ.
Глядит на Букина Невструев, Рукою стиснув пистолет. (Читатель ждет уж рифмы "чёртов"? Иль гадости другой - ан нет!) "Ну что ж - убит!" Сим восклицаньем Сражён, Горыныч с содроганьем Отходит, TOPMO3а зовёт, Фон Программ бережно кладёт, "Убью! Уубьюуу!" - крик раздаётся, Фон TOPMO3 бешено несётся, Ужель и вправду на конец Увял, увял гусар венец? Невструев: Четвёртые сутки горят мои трубы, Я их заливаю шампанским вином. Какая потеря для нашего Клуба! Какое несчастье постигло наш дом! Во лбу гематома, синяк на затылке - Домашним наездникам страшный урок. Полковник фон TOPMO3, тащите носилки, Грузите погибшего, ротмистр фон Прог. Принять руководство готов я и собран, Не портит заслуженный конь борозды. Отставить рыдания, ротмистр фон Программ! Полковник фон TOPMO3, подайте бразды! Идти буду твёрдо по этой стезе я Путём генерала, печатая шаг, А тело героя в Гусарском Музее Займёт наилучший, клянусь, саркофаг. Погасло гусарской поэзии солнце, И это, бесспорно, досрочный закат. Послушайте, Букин, а может вернёмся, Какой, к Заратустре, из Вас экспонат?
(Процессия с телом павшего генерала удаляется в Гусарский Исторический Музей)
Акт II Явление первое В траурном убранстве Гусарский Исторический Музей. Непрерывным потоком проходят гусары.
ш/р граф Митрофан Шапиро: Он Букин был, но не был бука. Он генерал был, но не сука (Его пример - другим наука) Скорбь - наш удел. Горька разлука. пр. граф Плавноструев-Ньюджерсийский: Мне кажется, порой, что это враки, - Не превратится Букин в тленный прах. Не обернется кроликом в Кентакки, А возродится в новых юнкер(ш)ах. (п)пчка Жи: Дрожание пера, запад всеобщий клавиш, Весь монитор в слезах, омыт и очень чист. Меня призвали петь по генералу кадиш - Пою. Хоть не мужик. Хоть не еврей. На лист. Не бейтесь головой - не вымрет весь наш Букин, Растащим по куску, всяк в личный свой музей. Когда потом умрет он в небесах со скуки, Глядишь, чего найдет в сусеках у друзей. Когда была б вдовой, или хотя б кобылой, Иль, на худой конец, бабенкой надувной - я б стала поперек свиданию с могилой. Иль с милою, что ждет его в могиле той?.. Иная разве есть гусарская причина, Чтоб устремляться ввысь, хоть телом, хоть душой? Уходят в небеса все лучшие мужчины, Когда отрады нет им в женщине земной. Не вынесла душа - взяла и упорхнула, И где-то там затмил уж солнце эполет. Четыре года мощь земная протянула, Храни ж ее господь в могиле тыщу лет! пр. Харжевский: Словно по яйцам с разбегу коленом - Страшная новость - смерть ГГЛ-а В трауре бляди, в тоске проститутки. Фатум! Отставить подобные шутки! Скорбно склонились синие ели. Эй там на небе, вы что, охуели?! Что же творите вы, злобные суки? Будто отец родной был для нас Букин. Как пережить нам гибель героя? Новостью я удивлен и расстроен! Дождь за окном и на сердце ненастье. Я, господа, нихуя не согласен! Траурным маршем рыдайте рояли - Нет генерала, пиздец, проебали! пр. Хунта: Погиб поэт и полководец, И слышен безутешный вой. Как настоящий палко-вводец - С поднятой гордою главой, На вороной своей кобыле, Спеша заехать в дом гетер - И вот того, кого любили, Оплакиваем мы теперь. Он чтил, как должно генералу, Клаузевица (Карла фон), Но вот совета аксакала, Как видно, не запомнил он - Что должен с шеею короткой Быть генерал. Чтоб грудь была Почти совсем от подбородка (И до заспинного узла). Под притолокой проезжая Короткошеий генерал Папаху даже не снимает - Но Букин этого не знал... И вот вытягивал он шею, И вот стоял на стременах... Он видел дальше и вернее - И вдруг о притолоку - трах! И он лежит, закрывши очи. Чему нас учит сей удар? Я подскажу - что покороче Должны быть шеи у гусар. Возможно (перейду на шепот) Исчезнет шея навсегда. Пусть лучше будет шире ЖОПА! Пусть будет ЖОПА, господа! к. Алиса: Был генерал талантлив и мудёр, Упал он с лошади и умер. Что за вздор! Кто эту весть нелепую принёс? И как же относиться к ней всерьёз? Но, слышите, звенят колокола, Ушёл наш Букин, и беда пришла! ппк. Шанидзе: Светило Солнце, радовались люди, Шумели реки, в ярких небесах Звенели птицы, в сладостном уюте Бежали дни за пейсахом пейсах. Но чу! Закат спустился темным, Холодным покрывалом на леса. И вот уже во тьме деревья стонут, И скорбью наливаются глаза. О Солнце! Нежным днем весенним Нас, как детей, лучами обоймя, Ты грело, вдохновляло и ученьем Своим вело в далекие края. Казалось, вечно светоч будет с нами, Но смерть гостей своих не выбирает...
Душа Букина, расстроганная всенародным горем, пытается вернуться в тело, от чего труп в гробу переворачивается. Обалдевшие гусары волокут его в Госпиталь, но по пути забегают в COPTUP. По нужде.)
Явление второе Ночь. Кабинка в COPTUPе. Фон Программ пишет перед лампадой. В Унитазианской часовне спит Хатуль.
фон Программ: Еще одна всего жопоговорка - И живопись настенная окончена моя. Окончен труд, завещанный от KPOTOBа мне, грешному. (Пишет) Недаром многих CTEH хранителем меня поставил Штаб. Когда-нибудь гусар трудолюбивый найдет мой труд усердный, безымянный. Расстегнет он, как и я, свои лосины, И, облегчившись, правдивые сказанья перепишет. Минувшее проходит предо мною, Волнуясь, как девица перед первой брачной ночью... Давно ль оно неслось, событий полно! Теперь оно спокойно и безмолвно... Однако близок день, кончается бумага... Еще одна всего жопоговорка... Хатуль (Просыпается): Все тот же сон! В третий раз все тот же сон! Неотвязный, проклятый сон! (Смотрит на фон Программа) А вон Прог сидит да серет, и дремотой, знать, Во всю ночь он не смыкал очей. Как я люблю его смиренный вид, когда Седалищем в латрине погруженный, спокойный, Величавый, он летопись свою... фон Программ (встает, натягивает штаны, запевает на мотив арии Мефистофеля): Если ты посрал, зараза, Дерни ручку унитааааза, И большой поток водыыыы Унесет твои труды. Если ручки нету той, Ты смахни говно рукой, Ты смахни говно рукой, говно рукой, говно рукой! (х2) Гусары (стоя у писсуаров, хором): А в бачках журчит себе вода, А в бачках журчит себе вода, Журчит вода, туда-сюда, Туды-сюды, туда-сюда, Тралалалала, журчит вода, туда-сюда. фон Программ: (К гусарам-штрафникам): Ну, что ж вы? Что ж вы идолами стали? Живо! В кабинки! Ну же! Да ну! Эко чортово отродье! Гусары: (в кабинках): На кого ты нас покидаешь, отец наш! Ах, на кого-то ты оставляешь, родимый! Мы да все твой сироты беззащитные. Ах, да мы тебя-то просим, молим со слезами со горючими: Смилуйся! Смилуйся! Смилуйся, господин генерал! Отец наш! Ты, кормилец, Букин, смилуйся! (Букин милуется со всеми по очереди, его уносят.) Ридкулли: (скорбно склоня пьяную голову над унитазом): Да я юн, я коpнет, так что же? Нету пусть бакенбаpд на pоже, Как к пеpу не тянуть мне pуки, Если умеp, погиб, БукИн. Пусть с генеpалом Я был мало знаком Пусть я бокала Не наполнил пpи нем, Ни ног и pук ни Не пожал я ему... Пойду на кухню, Еще пpиму... Стихов pазмеpом Свои pифмы хpаня Он был пpимеpом Для, хотя бы, меня. И я, БукИна Выполняя пpиказ*, Зачатье сына Начну тотчас. * Хотя лично я такого пpиказа от ггл-а не получал, у меня нет никаких сомнений в том, что указ о пpодолжении гусаpского pода был им издан, и затеpялся где-то в канцеляpии. Со вpеменем, я увеpен, он отыщется. фон Программ (один): Затянулась бурым калом Гладь старинного толчка. Жалко, что у генерала Жизни нить так коротка. Он ушел от нас, родимый, По дороге в никуда, В Двуединой-Неделимой - Это ЖОПА, господа.
Явление третье Гусарский Госпиталь. В приемную палату вкатывают каталку с телом генерала. Из ординаторской появляется ОЗ, мгновенно трезвеющий при виде трупа.
ОЗ: Мон женераль, какой конфуз: Вы, кажется, - покойник? Рефлексов нет, синяк на лбу, температура - ноль. Ну ничего, мы быстро Вас подштопаем... (Появляются медсестры и принимаются громко рыдать) Спокойно! Займитесь телом поскорей, да так, чтобы оно не охладело ни на миг - массаж, массаж повсюду! Да не руками, мадмазель, а нежно - язычком... А я покамест для него искать лекарство буду - тут случай сложный, не спасешь лимоном-с-коньячком. (копается в аптечке, шуршит бумажками и бряцает стеклом): Я помню, есть у нас лекарство от всяких немощей гусарских... Ага! Вот, кажется, нашел: "От всех болезней. Кроме пчел". Посмотрим, что у нас в рецепте: спирт... (шумно выдыхает в сторону) кончился. В таком аксепте. Фунт патефоновых иголок, смесь скипидара с Пепси-колой, и все это ректально внутрь. Медсестры хором (в ужасе): И там два раза повернуть? ОЗ (не обращая внимания на паникующих сестер): Пожалуй, это не годится... Так... "Рана шпагой в ягодицу", "Навылет пуля между ног"... Да, помню... Вылечить не смог... "Бревном по лбу" - вот это ближе, и кажется, больной тот выжил... (перелистывает несколько страниц) через неделю из ума, а рана зажила сама. Нет, блин, за излеченье трупа не брались лучшие умы. Пытаться дальше просто глупо, пойду, пожалуй, руки мыть. (Удаляется.) Медсестры (плачут над телом): До свиданья, друг наш бравый, не к кому воззвать: "спаси"... Клизмы, порошки и травы разве могут воскресить? Жизнь гусарская не вечна, но уж больно коротка. До свиданья, друг сердечный, память о тебе крепка. Н-но, Пегас! До самой выси, до конца, "Вверх, вперед"*. А наши мысли и сердца На краю у взлетной стынут полосы... На кого ж ты нас покинул, Букин сын? * Из самоописания генерала
Акт III Явление первое Лучшая половина Клуба тренируется в оживлении покойников на ггл Букине.
Плачут, плачут медсестрички, Нервно дергают косички, Что бы им изобрести, Чтобы Букина спасти? Медицина не поможет, И тоска уж душу гложет... Эх, наука... Что, наука, Не под силу, знамо, штука? Коли так, ударься в детство И ищи в народе средство: Кто же лечит труп микстурой? Есть другие процедуры! Как какие? Не стесняться, С трупом надо целоваться! Али сказок не читали, Аль не с той вы жопы встали? Эй, сестрички, не стыдитесь, Губкой алой прислонитесь! Вмиг сестрички стали в ряд, Губки алые горят, Чмок туда, и чмок сюда - Это, право, ерунда! Только бравый генерал Все лежит как и лежал. Да, сестрички, вы про чмоки Прогуляли все уроки... Где же дев нам взять еще, Что целуют горячо? В Клубе раздалась тревога: Дамы, быстренько в дорогу! И собрался Клуба цвет На важнейший Дам-Совет: Вот Манон, Алиса рядом, (П)пчка с "душевным ядом", Де Кольте, Ростова Катя В супер-секси супер-платье Все немедленно примчались, Маши лишь не досчитались. - Машенька, ау! Ау-у-у!! Будьте ж с нами наяву! Вы же Муза, хоть и с мужем, Голос Ваш нам ой как нужен! кн. Маша: Гусары, я тогда моложе, Я лучше, кажется, была, Пред ЖОПОЮ склонялась тоже И долг гусарыни блюла. Чикагский край! там в стары годы Была чудесная пора! Был Леман, баловень природы! А Эмигрант? А д'Элора? Блистал в канале граф Ильинский, Очаровательный Зюзинский, Был слышен сквозь бокалов звон Глас герцогини HEPE3OH. Бывало, я еще в постеле, Ко мне записочки несут, А нынче стало, в самом деле, Уныло, пусто, скучно тут. И что моей осталось доле? Смиренно узы брака несть. Я к вам пишу - чего же боле? Кончаю. Страшно перечесть! Жи: Не ходите, дамы, замуж, В призрак превратитесь. Все (хором, вздыхая): Да уж! Жи: Коли Маши нет поддержки, Приступаем без задержки! Тех, кто хочет целовать, Попрошу не отставать! Что творит с людьми аврал, Мертвый в доску генерал! Даже как-то и обидно - Спора женского не видно! Все готовы оживлять, Все, как есть, все целых пять! Но - такие наши Дамы: То ли прямы, то ль упрямы... Ни минуты не теряя, Свой регламент обьявляют: Целовать одновременно, Нежно, вкусно и забвенно! Как стерпел все гарнизон, Мы пропустим. Есть резон. Ибо, если углубиться - Все хотели застрелиться. Нужно ль жизнью дорожить, Если можно так ожить? .. Пять минут проходит. Странно. Генерал все бездыханный, В поцелуях весь лежит, Но не дышит. Не дрожит. Шелохнуться не посмеет, Лишь тихонечко синеет. Дамы в горе. И они Не смогли зажечь огни...
(Действие переносится в мистическую плоскость)
Явление второе За Букина спорят Смерть и Жи. Заходят и другие гусары.
Смерть: Ваше Благородие, генерал гусарский, Жил ты в Клубе лихо, ну почти по-царски. А теперь мой вечно, лежи - не тужи: Я целую крепче, чем (п)пчка Жи. Ваше Благородие - вешалка мундиру. Слава износилась - в ней с полжопы дыры. Погоди, мой милый, со страху не дрожи: Я с тобою рядом, далеко до Жи. Ваше Благородие, ты мне муж отныне, Сколько ни брыкайся - кровушка остынет. А захочешь ласки - ты только скажи: Будем жить как в сказке, что нам эта Жи. Ваше Благородие, жизнь - такая сука, Водка, бабы, карты - это ж просто скука. Ты меня с собою в могилу положи, А сверху пусть с любовью горько плачет Жи. Букин: Отзынь, старушка, я в печали! Хоть ты с косой (а значит, баба), Но много лучших привечали Порой начальника Генштаба. И мужем я твоим не буду, Так что напрасно не глазей: Я завещал вот это чудо В наш Исторический Музей! Косая: Надо ж, был генерал, нынче нытик. Ты печалью меня не насытишь: Я как Байрон сама, как другие... Лучше ляжем скорее в могилу. Все печали омоет слезою, Лишь коснусь я железной косою. Ты заснешь навсегда, моя радость - Вот об этом грустить и не надо. Позабудь про мышей и про девок - Что нам, мертвым, до ихних проделок. Мы с тобой будем чудом любиться, А в Музее муляж пусть пылится! Чем грустить, ты подумай о главном - Ты ведь помер. Дошел ты до ручки. Я тебя никогда не оставлю, Я тебя не отдам (под)поручке! Гром гремит, земля трясется, Жи стремительно несется, В гневе вся и в бигуди, На пути кто - отойди! Жи: Не отдам тебе генерала я, Защищу его, знай же, старая! Клеопатрою быть пытаешься? Ох, как больно ты обломаешься. Я найду свой серп на твою косу, Букина назад на руках снесу. Зря ты, милая, хорохоришься, Не потянешь ведь - опозоришься. Завяжу свои груди на спине, Пятки в каблуки - не чета ты мне! Я голубкою, ты же вороном, Мягко стелешь да спать вот холодно. Что ж ты, милая, смотришь искоса, Генерал не твой, накось-выкуси! Не играй в любовь, старушенция, На тебя ж у всех импотенция! Смерть (немедленно превращается в юную деву, на которой явственно проступают трупные пятна): Ишь, лихая, прискакала, егоза! Аж от жадности закапала слюна... Я - старуха? Да разинь свои глаза: ЖИзнь - сестра мне, только старшая она. Было время, мир не знал, что будет Смерть. Как скучали в том раю - тебе ли знать! Сколько нужно было мужества посметь, Умерев, всем возвестить, что я нужна! Уходи! Тебе пока не вышел час, Подобру уйдешь - как прежде заЖИвешь. Букин - мой. А ты, сестрица, не серчай: Для тебя у бен Моши родилась дочь. Букин: Как так - дочь у бен Моша? Что ж ты, старая, молчала? Если б знал про то сначала, Я б не помер ни шиша! Как бы мне теперь ожить, Поглядеть на бенмошонку? Слушай таинство, сестренка, Да гусарам расскажи: Таинственный голос: Для успеха оживленья Надобно собрать Ученья Где-то на Святой Земле. Труп положьте на столе, Вкруг него зажгите свечи И произнесите речи. После третьего тоста Сосчитайте вслух до ста, И начните, вашу мать, Пятки Букину чесать! Будет он лежать сурьезный, Неподвижный, мертвый, грозный. Вам заданье: надо чтоб Рассмеялся он взахлеб. Рассмешите генерала -- К вам вернется этот малый. А уж как его смешить -- Сами вы должны решить. Жи (еще раз, на всякий случай, целуя ггл-а): Рассмешить - и он воскреснет? Эх, Косая, пуп твой треснет, Ведь гусарам рассмешить Проще, чем Смирнофф-ку пить! Господа, покажем мощи, Коль они еще не тощи?
Среди пустыни потустороннего мира из-за угла появляется Стрелец Арбалетов, мучимый одышкой. Он постоянно озирается по сторонам и бубнит себе под нос.
Арбалетов: Наша служба и опасна и трудна, И на первый взгляд как будто не нужна. На второй и даже третий, но к чему Эти разговоры? Если кто-то кое-где у нас порой Умер вдруг, хотя при жизни был герой, Бухгалтерия всегда стоит горой Вмиг решив все споры. Умерла - так умерла, гласит мораль. Улетают души в эдакую даль, Ну а нам проверить нужно до конца - Вдруг ещё вернётся? Мы запишем всё в расходы по зиме (Два снесём - один в уме, один - себе): Баллы, деньги, эполеты, буриме - Вроде, всё сойдётся! А, затем, когда все дебиты сведём, (Кто там следует? Невструев?) мы споём Для начальства и куплет, и диферамб, Чтобы нас любило. Так вот, может, у казны мы устоим, Что полезно, и не только нам одним; И полюбят все один нас за другим, Чтоб им пусто было!
Арбалетов останавливается перед Букиным, внимательно осматривает его со всех сторон и внезапно замечает (п)пчку Жи.
Что такое? Неужели? Это ж... Жи! После этого подит-ка, послужи! Чтоб в таком вот жарком месте, в этот час, Быть при всём параде! Наша клуба сердца дама, как не знать! Как же это, мон амур, вас понимать? Не могу при вашем виде устоять - Лучше уж присядем... Жи: Не думайте о баллах, мон ами, Когда идет со Смертию сражение. Вы лучше б помогли мне, черт возьми, Ведь проморгаем мы свое мгновение! Коварна Смерть и речь ее сладка, Взгляд томен, вся она - обворожение. Свой палец уберите от виска, Пришла пора идти нам в наступление! Примите на себя ее удар, Хоть Вы не Букин - статны без сомнения! И будете навеки для гусар Героем безупречного мгновения. Я амбразуру грудью защищу, А Вы с тылов идите в оцепление. (Из-за спины Жи Смерть корчит Арбалетову страшные рожи) Но что я слышу? Вам пора к врачу? - Пришла пора вишневого варения! Ну что же, не пеняю на судьбу, Еще трубить не время поражение. Вступая в Вашу с баллами борьбу, Припомните ушедшее мгновение... Арбалетов: Это ж надо, ну какой же он нахал! Умер только для того, чтоб целовал Его женский наш отряд наперебой, Вместе с (п)поручкой! Вот он! Поисков причин большой... венец! (Тот, кто понял, как и Пушкин, молодец). А допёр-то ведь до сути я - Стрелец! (В рифму - кто-то с ручкой...)
Арбалетов, озарённый мыслью, прощается с (п)поручкой, дарит Букину легендарную бордовую шаль княжны Мари и спешит обратно, продолжая бубнить под нос.
Вот так новость! Что же делать? Я пропал! Если б Букин завтра ожил и узнал, Что давно другому пятки я чешу, Как бы он ответил? Не видать мне ни казны, ни орденов, Жизнь мне будет хуже всяких страшных снов: Ведь поселят, как пить дать, без лишних слов В тёмном лазарете! Но спокойно... Букин всё ещё мертвец. Ну а если и вернётся - не конец: Ведь Невструев пост уже свой не отдаст, Он бубновой масти. Это значит, всё в порядке, посему Всё поётся и прощается ему, И чего я волновался - не пойму, Будет людям счастье! Смерть (в облике безукоризненного джентльмена): Милая, Вы мне безбожно льстите, А Бога даже я немножечко чту... Да что ж Вы всё здесь упрямо стоите? Устали, чай? Пожалте, вот стул. Не бойтесь, милая, он не электрический, И там, где стоит он, не ходит трамвай. Зря Вы вплели Бухгалтера. Вычтет Он все, что нужно. Одна голова, Пусть она генеральская даже - Не помешает в финале свести Дебет с кредитом. Карты Ваши Биты вдрызг. Посудите по совести: Генерал тут болтается трупом в проруби, Клуб пошумел, покричал, и утих. Эти ястребы, куры, голуби - Знают насест свой от сих до сих. Вы же одна - да на амбразуру... А Вы видели, какая это дырища? Ее не заткнешь на авось да сдуру, Даже если грудей две тыщи. Милая, я ж Вам добра желаю: Шли б Вы домой, сочиняли б стишата, Готовились к празднику Первомая... А генерал... Он пожил поддато, Было дело. Но вот и похмелье. Приехали, граждане. Тупик. Депо. Нет против меня отворотного зелья. К чему продолжать бесполезный спор? Ахушилинг (в хорошем настроении): Над деревней лист кружит опавший, Замерзает в лужицах вода, Девки панталоны стали чаще Одевать под юбку. Холода! (Подходит к Букину) Встань с одра и мы повеселимся Время умирать не подошло Я воды принес тебе напиться, Из страны, где медом все текло. Там девицы хороши собою В белом, в облегающем во всем А вода волшебная и сбою Не дает. Сейчас ее вольем. (Вливая воду, обращается к Смерти) Отойди костлявая старушка Нету тебе места рядом с ним И свою потерянную кружку Поищи ты с кем-нибудь другим.
КОНЕЦ ??
Что ж, забудем мы про сказки, Про любовь и чьи-то ласки, Поцелуи, клятвы, верность, Слог высокий и манерность. Закрывайте ваши книжки, Правда ведь не в них. Но в мышке. Так случилось, что в больнице Проломилась половица, И оттуда вот под тишь Незаметно вышла мышь. Просто серенькая мышка, Неприглядная малышка. Мышка мимо пробегала, Труп случайно увидала: Пятка голая торчала У лихого генерала. Мышке что? Она лукаво Пятку ту пощекотала...


Реклама в Интернет