Мой несчастный друг, господин Н.Н.,
Не попасть тебе на скрижаль.
Пролетит твой век, и забвенья тлен
Поглотит тебя, как ни жаль.

Не возник в тебе ни второй Вольтер,
Ни, тем более, Робеспьер...
А служил бы ты в юнкерах, мон шер, --
Офицер бы стал, например.

В тайном обществе словеса бы плел
О монархии и добре.
Ну, а там -- как знать? -- и войска бы вел
На Сенатскую, в декабре.

Проявил бы пыл, за других скорбя,
Доказал бы, что гражданин.
И тотчас же враз -- под арест тебя,
В каземат тебя, в равелин!

И тюрьма -- не рай, и Сибирь -- не мед,
Но зато -- почет меж людьми,
Что и век живет, и другой не мрет.
Не в дворянстве суть, ты пойми.

И мужик иной, хоть и вечный раб,
Хоть и глуп и слаб, хоть и вор,
А, глядишь, восстал, да и стал -- сатрап!
Косолап кацап, но хитер.

И казнят его, и ведут в острог,
И в клочки его, и в кнуты...
Но и он герой! Только ты -- не смог,
Только ты один, только ты.

Не свергал столпов, не крушил кладбищ,
Мимо войн прошел, не задет.
Проиграл бы хоть, что ли, двести тыщ
Государственных, -- так ведь нет!

И потомок твой, жизнь отдав борьбе,
Образцом тебя не сочтет.
И поэт других предпочтет тебе,
И историк пренебрежет.

Разгребать никто не пойдет руин,
В коих ты исчез без следа.
Только я один, как всегда, один,
Только я один, как всегда...

1989