Мой несчастный друг, господин Н.Н., Не попасть тебе на скрижаль. Пролетит твой век, и забвенья тлен Поглотит тебя, как ни жаль. Не возник в тебе ни второй Вольтер, Ни, тем более, Робеспьер... А служил бы ты в юнкерах, мон шер, -- Офицер бы стал, например. В тайном обществе словеса бы плел О монархии и добре. Ну, а там -- как знать? -- и войска бы вел На Сенатскую, в декабре. Проявил бы пыл, за других скорбя, Доказал бы, что гражданин. И тотчас же враз -- под арест тебя, В каземат тебя, в равелин! И тюрьма -- не рай, и Сибирь -- не мед, Но зато -- почет меж людьми, Что и век живет, и другой не мрет. Не в дворянстве суть, ты пойми. И мужик иной, хоть и вечный раб, Хоть и глуп и слаб, хоть и вор, А, глядишь, восстал, да и стал -- сатрап! Косолап кацап, но хитер. И казнят его, и ведут в острог, И в клочки его, и в кнуты... Но и он герой! Только ты -- не смог, Только ты один, только ты. Не свергал столпов, не крушил кладбищ, Мимо войн прошел, не задет. Проиграл бы хоть, что ли, двести тыщ Государственных, -- так ведь нет! И потомок твой, жизнь отдав борьбе, Образцом тебя не сочтет. И поэт других предпочтет тебе, И историк пренебрежет. Разгребать никто не пойдет руин, В коих ты исчез без следа. Только я один, как всегда, один, Только я один, как всегда... 1989