1. ПУТЬ ЗАВИДУЮЩЕГО МАГАМ
Началось до Кастанеды. После 20 лет я стал круто пересматривать
всю
вдолбленную совковую муть - примерно в ключе "мировоззрения
Востока", и
с тех пор мои взгляды не особенно изменились. Уже тогда я увидел,
что,
скажем, наука прежде всего должна быть йогой - становлением
искателя,
джнанина (букв. - ведун, человек знания).
Лицезрение сотрудников кафедры философии (я там год поработал
канцелярской мышкой) доказывало это живьем. Лишь об одном из
преподавателей, тбилисском армянине, я мог бы сказать, что он
нечто
извлек для самого себя - и мудрость, и любовь. Остальным шло не
впрок
- все то же дерганье и амбиции, а главное - ни в ком не
замечалось
желания что-то подвинуть в себе. И не важно, какая это была
философия,-
ну, был бы неотомизм вместо диамата - важно, что никто из
философов на
деле, личностно, ей не следовал да и не собирался следовать. А
это уже
подлог: ну, какое право заставлять других учить то, что они сами
- на
деле - считают неприменимой и безжизенной чепухой? Верили бы, так
держались обеими руками! Вот сейчас все в доллар верят, что это
валюта,
ну и, хватают, сколько могут. Здесь это есть? Отсутствует.
Значит, фуфло.
Это же я уяснил и применительно к литературе и искуссту в
целом.
Сказок-то красивых море. В жизни что-то все не то. "Хотите, я
почитаю
стихи?" - застенчиво спрашивает поэт Петя. Лица у присутствующих
вытягиваются. "Ну, конечно!" - наконец уныло врет кто-то. Он
читает.
Все думают: "Ну, такое-то говно и я мог бы тоннами..." К Петиному
несчастью в компании оказывается еще одна творческая личность,
чающая
признания. "Ну, как?" - скромно спрашивает Петя. "Серость",-
говорит
конкурент, опережая положенные похвалы. Петя бледнеет: "Может, у
тебя
лучше есть?" "Это твоей-то тягомотины? Да уж, конечно, есть!" "Ах
ты!..
Ты ...!" "А ты ... и ...! и ...!!" Противников разнимают,
разводят по
комнатам и час уверяют в гениальности и неминуемой всемирной
славе.
Знакомо, да? Так, а что это у нас? - красота, творчество,
устремление
к идеалу... что забыл? - а, да! - духовность и культура. В общем,
святое
искусство. Можно, конечно, утешаться Блоковским стихотворением
"Поэты",
да вот меня оно не утешает: все то же вранье. Или еще другое: "на
вечере
артисты дарили свое искусство людям". Никак не понимаю: если это
что-то
ценное, то почему - дарили? Вы видели, чтобы ювелир выходил из
лавки и
дарил людям свое искусство? Не часто происходит, верно? Оно так,
искусство - это у нас ценности нематериальные, и все равно не
понимаю.
Как это так - дарить? Вот так - пихать в зал куда попало и кому
ни
попадя? Чтобы скорей избавиться, что ли? Тогда что это за
ценности? Воля
ваша, а что-то не то.
Короче, и здесь я пришел к тому же: искусство как йога_ -
практикование во-внутрь, на нужды самих практикующих.
Конкретных же подсказок пришлось ждать лет десять - это пошло с
"Икстлана" (с Кастанедой меня свело поздно). Конечно, прямо об
искусстве
дон Хуан у Кастанеды говорит мало, но ключ осмысления я получил
там.
Остальное было только приложением знания к литературе, предмету
моих
занятий.
2. ЧТО И ПОЧЕМУ НЕ ТАК
Если кратко, то искусство просто-напросто воссоздает в себе все
капканы и заморочки нашего времени. Принято считать, что есть эта
вот
плоская социальная рутина, рациональность прагматиков, а
искусство -
это прорыв - к высшей реальности, к неземным красотам, Духу и
т.п. Увы,
это снова красивые сказки. На деле, искусство (как и религия,
кстати)
давно утратило звено с Духом, заменило его на социальный заказ
(бунт -
это опять-таки деланье на заказ). В самом деле, что мы имеем в
обществе:
1 - господство внешнего пути (натиск на внешнюю природу, движение
вширь
- новые земли, в перспективе - планеты)
2 - сильная разнесенность слова и дела, двоемыслие. Вообще,
общество -
это как бы такое огромное устройство по обработке знаков,
символов. А
отсюда - опасность "ярлыковости", игры в слова без привязки к
вещам,
реальности (скажем, деньги - это пример такого знака,- ну, а
какие игры
тут бывают все знают уже не только по МММ).
3 - с т.з. энергетики общество есть устройство для контроля
(изъятия,
перераспределения) личной энегии граждан. Задача здесь - вовлечь
энергию личности в социальный оборот и не выпускать из него - не
только
держать на крючке, но и "доить", заставлять тратиться на
"общественные
нужды".
4 - беря вместе 2 и 3, символику и энергетику, общество - это
устройство
по поддержанию определенной версии реальности. Это как бы такая
виртуальная игра, которая всем закачивается в мозги и в среде
которой
все действуют и обитают.
Надо сказать, все это не то чтобы сплошь "царство мрака". Есть
определенный смысл и в освоении внешнего мира, и в поддержании
общей
среды обитания (версии реальности). Но в отсутствии противовеса
да еще
доведенное до таких размеров... в общем, то и имеем: общество
массового
потребления (между прочим, а кто человек такого общества?
вообще-то,
человек массового потребления - это ведь проститутка,- правда, в
данном
случае основной пользователь государство). Искусство же, при всех
своих
претензиях, что оно "не такое", как раз такое: оно часть этого
общества,
его обслуживает и все это в себе воссоздает. Смотрите сами:
1 - внешняя направленность? - конечно же, в искусстве она всецело
господствует. Современное искусство изначально существует
_напоказ_.
Оно само себя ставит как производство эстетических предметов
(призведений) для стороннего потребления.
2 - игра в слова, символы? - спорить не о чем, в ХХ веке на этом
основан
весь "прогресс", "авангард".
3 - и главное, энергетически это все та же ловушка. Вот тесно
человеку в
нашем тусклом мире - чем он утешается? - ну, кроме водки - а как
же,
святым искусством. Но оно, в основном, так же посюсторонне, как и
та
реальность, из которой оно берется "вывести". Искусство (опять
же, как и
религия) - это такое устройство, чтобы перехватить запредельные
порывы
личности, перенаправить и удержать в границах общества, в обороте
его
энергетики. Фантастические миры художников тут мало чего меняют:
во-1х,
художник и сам-то по-настоящему в них почти не путешествует, а
во-2х, и
миры эти все-таки посюсторонни. Они, выражаясь языком магов, есть
_тональ_ (словесно доступное, постижимое) и не есть _нагваль_
(неизреченное, неведомое).
3. АВАНГАРДИЗМ
Нельзя сказать, чтобы искусство этого совсем не понимало.
Модернизм-
авангардизм XIX-XX - это во многом попытка ответить на вызов,
что-то
изменить, прорваться к незнаемому и несказанному. Успехом,
однако, эти
попытки не увенчались. То есть - я не склонен зачеркивать
авангардизм
даже самого крайнего толка. Обретения, беря в целом, ведь были:
1 - написано много прекрасных вещей (один "Сад" Хлебникова чего
стоит!)
2 - был поставлен опыт - и теперь на его результаты можно
ссылаться как
на результаты _опыта_, а это совсем другое, чем доводы умозрения
(т.е.
здесь и облом в дело)
3 - наконец, в своей критике (литературы и общества) авангард
часто был
прав и актуален - под многим я бы и подписался.
Но если говорить о провозглашенной цели - о создании нового
искусства:
1) прорыве к неизреченному
и 2) перенесении искусства в "живую жизнь",
то тут авангард с треском провалился.
Что до несказанного (метареальности на современный лад), то еще
над
символистами - я цитирую - издевались, что их несказанное пошло
по
рукам как стертая монета. А в части сближения искусства и жизни
авангард
и вовсе стал жертвой хитроумного капкана. Его не-искусство иногда
переставало быть искусством, а вот жизнью не становилось.
Происходило,
условно рисуя, следующее: авангард выходил на сцену (сцену!) и
заявлял:
вы тут поете, стишки читаете, а надо просто жить. Затем
начиналось:
авангард прохаживался взад-вперед в издевательском наряде и
говорил: вот
видите? - я просто хожу. А вот - я просто ем кашу. Просто ношу
одежду.
Ну, поняли? - и при этом умудрялся не замечать подмены: просто
есть кашу
и _показывать_, как просто есть кашу - две разницы, и с пропастью
между.
Сказать кратко, авангард пытался решить задачу _бытия_
символическими,
словесными средствами, а это сродни квадратуре круга или вечному
двигателю - вот-вот, а все никак (в этой связи кстати будет
отметить,
что нечто продобное происходило и в науке - конструктивизм в
математике,
например). Для полноты картины добавлю, что нынешний, на конец
ХХ,
авангард - это даже и не авангард,- идет, сказать по совести,
повторение
задов, перепев бывшего.
4. ИНТЕРНЕТ
Доказательством того, что на внешнем пути искусство все равно
будет
буксовать, может служить (литературный) опыт Интернета. В нем как
будто
бы сняты почти все заслоны официоза, всяческого "непущания"
(автора к
читателю и обратно) - в общем, долгожданная свобода слова. И что
же?
Судите сами. Один из капканов посюстороннести (это так и у
личности,
и у общества) - построение вокруг себя зеркала самоотражения.
Человек как
бы постоянно решает тождество, где в правой части стоит: я -
лучшее, что
есть в мире. Если что-то в другой части не согласуется с этим, то
тем
хуже для этого несогласного - исключить, проигнорировать - в
общем,
подогнать под ответ. Вот был Союз Писателей СССР: на уровне
литературы
он и служил таким зеркалом для своих членов. Корифеи словесности
там
были - Фадеев, Сурков, иные-прочие, я их уже и не помню. А где же
поэт
Гумилев, где "Котлован" Платонова? А - нету таких, совсем нету!..
Есть
Фадеев-Сурков. Ладно, пришла перестройка, самиздат и авангард
получили
свои издания, и что же? - в миниатюре, но то же самое: круг
"правильных"
авторов, обвод его в лице группы поддержки (спонсоры, "свои"
критики,
сочувствующие из друзей-близких) - "ты меня уважаешь, я тебя
уважаю, мы
с тобой уважаемые люди, да"?
Наконец, появился Интернет, а в нем литература. Казалось бы,
полная
открытость и все без дураков. Конкурсы - в открытую. В том числе
такой,
как Большая Буква (для несведущих краткая справка: конкурс
проводился в
1998-99, на участие там авторы заявляли себя сами, отбор работ
был, но
самый такой щадящий, все участники выставлялись под псевднимом
(чтоб не
было поддавков под "имена"), ну, а победители определялись
читательским
голосованием с небольшим вмешательстовм жюри). Короче, предел
демократии.
И я был одним из тех, кто поддержал ББ: участвовал, эссе вот
специально
написал, а то в разделе было совсем голо, одна работа. Т.е. - мое
отношение предельно доброжелательное. Но что же в итоге, чем
завершился
конкурс ББ? Не угадали? Так вот, из жюри и победителей был
создан... Клуб
Победителей: они получили право выставляться, к их услугам -
сложившийся
круг читателей, "доска обсуждения", даже критики свои завелись.
Выходит,
за этим все и затевалось? Вот те на, а как же остальные? Не
участвуй они
в ББ, состоялись бы эти самые победители и вообще конкурс?
Строили-то
все, а как гаражи получать... Знакомо, да? Уточняю - я далек от
мысли
читать мораль: жюри не дети, а я не няня. Да и гнать волну про
возможные
манипуляции с голосованием, как это мелькало в ГБ, тут уже нет
смысла.
Суть-то в другом: даже при столь предельной открытости все равно
воссоздается все тот же круг самоотражения - "свет мой зеркальце,
скажи..."
Опять же, я клоню не к тому, чтобы "отменить" внешнее
направление как
таковое. Решение, на мой взгляд, в том, чтобы уравновесить его
(тональ
плох не тем, что он тональ, а тем, что пытается жить, будто нет
нагваля:
парность нарушена). Так вот, этой задачи Интернет в принципе
решить не
может. Он же лишь средство связи,- ну, телефон,- а что по нему
скажут...
И в итоге, в сети воссоздается все то, от чего Интернетом чаялось
вылечить литературу.
5. ПОЭЗИЯ:МАГИЯ
Ну, хорошо - приняли: искусство как йога, поэзия:магия,
уравновесить
внешнее направление внутренним, деланье - неделаньем и проч.
Вопрос
такой: а в самом искусстве, конкретно - в литературе, есть нечто,
что
может быть развернуто таким образом? Вообще - она (поэзия)
допускает
такое применение? Ответ таков, что как раз между поэзий и магией
(толтекской, по Кастанеде) перекличек очень много. Здесь мне
проще
всего дать кусок из "ПОЭЗИИ:МАГИИ":
<...>
Вот хотя бы некоторые ЧЕРТЫ СХОДСТВА:
- явно или неявно (метафоры, сравнения, внутренняя логика)
поэзия
имеет дело с реальностью, весьма близкой магической: звери и
растения
разговаривают, "неживые" предметы обзаводятся душой, одна вещь
превращается в другую и т.д. Это принято относить к пережиткам
первобытного мышления и воспринимать как условность, как прием -
и не
более. Но тот факт, что в мире магов подобные "чудеса" совсем не
условны,
а напротив - заурядная реальность, заставляет взглянуть на дело
иначе.
Поэзия просто успела забыть, какой мир она описывает,- сочла его
за
собственный вымысел, но - и это важно - она все же не смогла
отказаться
от обращения к нему. А причина этому та, что
- метод поэзии и магии один: нагваль-магия сталкивает две
реальности -
мир магов и общепринятую версию мира,- одна версия (миф)
выключает
другую, и магу открывается реальность сама по себе, вне готовых
имен и
мнений. Это и означает в и д е т ь. Но ведь и поэзия поступает
очень
похоже! Все ее сравнения, метафоры, вся чудесность действуют не
сами по
себе, но именно в соотнесении с обычной, "настоящей" реальностью,
и
достигаемое художественное впечатление - катарсис - здесь как бы
аналог
остановки мира. В этом и причина, почему, уже забыв о корнях,
поэзия все
же не смогла обойтись без мира магов - сам ее метод включает
магическую
реальность;
- конечно же, сходство поэзии и магии уже в самом обращении к
слову и
ритму - и в характере обращения. Ритм призван передать некоторую
внутреннюю вибрацию - прямо, минуя интрал (то есть - это
сообщение с
бытием в его ритмах, в естественных кодах тела). Что до слова, то
магия
учит останавливать внутренний монолог, смещаться на уровень
безмолвного
знания. Однако "чертовски важны" и слова, а то есть умение при
необходимости огласить что-то найденное, дать ему точку опоры -
имя,
образ (иначе - место и время) - создать звено меж словом и
несказанным.
Вполне схожую задачу решает и поэзия - по собственному опыту
знаю, что
нечто загаданное внутри и ясное, казалось бы, уже без слов, без
стихотворения, по написании иногда очень сильно меняется и нечто
себе
приобретает (если стихотворение удалось);
- в том, как поэзия обращается к слову (и со словом), а через
него -
к понятию, к вещам, есть общее с магией при ее обращении к вещам
мира.
Поток художественной энергии создает как бы силовой узор,
которому
следуют вещи, сообразуясь одна с другой. И обратно, веянье Духа,
вдохновение, получает при этом конкретность, вещественность,
заземление в
реальности. Дух - реализуется, реальность - вовлекается в игру
Духа. Дела
известные,- но ведь и маг, уже в "живой" реальности, поступает
так же: в
определенной ситуации расставляет вещи мира ("слова") сообразно
силовому
узору Духа, создает им - звено. Это то же стихотворение, только
сложенное
в потоке жизни, иными средствами и, конечно, с вовлечением
несопоставимых
величин энергии;
- непредсказуемость есть свойство обеих; по своему опыту - как
бы ясно
не представлялось стихотворение до написания, в итоге оно всегда
содержит
нечто новое и неожиданное сравнительно с замыслом, и особенно
неожиданны
- лучшие стихи. Магия это поясняет: в правильном случае так и
должно
быть, это значит - Духу стало интересно войти и прибавить нечто
"от
себя", проявиться;
- близки свойства художественного и магического времени
(данное
сходство очень важно). В частности, оба нелинейны и склонны
пользоваться
четвертым, временным измерением как обычной пространственной
координатой.
Такое впечатление, что маг или художник строит событие в еще
более
сложном и многомерном мире и только проецирует, размещает его в
обычном
пространстве-времени;
- и поэзию, и магию можно определить как фантазию, покрытую
силой
(впрочем, это же можно сказать и наоборот: силу, покрытую
фантазией), но
разница та, что "волшебная история", созданная магией, это, по
выражению
Толкина, первичное ("эльфийское") искусство, а литература, поэзия
- вторичное.
Последнее существенно - сходство магии и поэзии (не касаясь
других
искусств) многогранно, но сохраняется принципиальная разница:
поэзия все
же лишь моделирует в искусственном, словесном пространстве те
вещи,
которые магия практикует в "живой реальности". В иных случаях
поэзия
может быть тождественна магии - и иногда бывает, а в широком
смысле -
она ее разновидность: как-никак, все людские взаимодействия
магичны в
той или иной мере. И все же в целом меж ними разница: исходной
реальности
- и модели.
6. ПОЭЗИЯ: МАГИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД
Нельзя сказать, чтобы в искусстве все ограничивалось опытами
слова и
художники лично, бытийно не пытались прорваться к Тайне и
жизни. Если
Рембо уехал в Африку стрелять слонов, а Толстой стал печником, то
в том
же символизме Эллис и Сергей Соловьев сделали шаг со сцены: один
- в
антропософию, другой - куда-то в народ. Следы обоих потеряны, и
как
знать? - может, каждый и прыгнул в Непостижимое - через Шамбалу
или там
игрецов, это уж Бог весть. Но если и так, то оба поднялись к
Тайне,
покинув искусство да и общество в целом.
Но такой путь не новость, вопрос-то в другом: ну, а НЕ покидая
искусство, принимая вызов по месту проживания и месту работы -
здесь и
сейчас - возможно ли нечто подобное? Поэзия: магический переход -
что
это может значить и как выглядеть?
Вот тут-то и начинаются настоящие вопросы.
Впрочем, практикование искусства и конкретно литературы
во-внутрь,
обращение к тому как к технике тела - это вообще-то не за семью
печатями.
Такого рода прикладная йога порой имеет место стихийно, сама по
себе, а
иной раз возможность такого обращения словесности просматривается
вполне
отчетливо. Перечисляю для примера:
- стихосложение как способ вывести нечто из слепой зоны, из
бессознательного - хотя бы в смысле просто освободиться: из нави
- в-явь;
- стихописание как способ осмыслить нечто, построить размышление
(техника
мысли);
- стихи как способ запоминания: мнемоника (из этих нужд,
например, в
Индии и пособия для погонщиков слонов писались стихами);
- стихозвучание (каламбуры, палиндромы, аллитерация и проч. игра
звуком
и ритмом) как способ "обнулить" значение через звучание (кстати,
в йоге
есть близкие техники - например, упражнение "иностранная речь",
когда
болтается всякая бессмыслица с подделкой иностранного -
грузинского,
английского - акцента: опять же, с целью снять "задавленность"
смыслом).
Ну и т.д. - причем, уже область такого прикладного обращения
искусства
чрезвычайно обширна и совсем не исследована (это в отличие от
критических
разборов традиционного внешнего плана). Однако это дела все же
средней
интересности. Если брать сливки, приближая именно к магии, что же
здесь
все-таки может быть?
Я могу поделиться только догадками и вопросами. Поставить их
мне
сложно, но хотя бы кое-что перечислю.
1. В целом, искусству требуется поменять местами цель и средство
- а
точнее, восстановить исходное. Сейчас в поэзии так: к
впечатлениям жизни
прибавляется измерение чудесности, "тени сизые смесились" - в
итоге,
получается стихотворение (описываю хороший случай). Т.е. нагваль,
чудесное здесь средство, чтобы написать стихи. Ну, а если
наоборот? Так,
чтобы написать/прочитать стихи - и тени сизые смесились? Чтобы не
чудесное было средством для стихов, а стихи были средством,
способом
путешествия - магического перехода? Мне вот интересно как раз
это!
Написать стихотворение так (или - такое), чтобы превратиться, к
примеру,
в течение Гольфстрим: обогнуть Флориду, подкатиться к Гренландии,
отпрыгнуть к Европе, понежиться на шельфе, подышать на Норвегию и
т.д.
Если получить это "астрально", в ощущениях - уже хорошо, а если
еще и
на самом деле... Уж это поинтересней, чем кино снимать!
Возможно ли это? При каких условиях? До какой степени? Через
какие
стихи? - Простор открыт!
2. Техника тела. Искусство, в общем-то, своеобразная
разновидность
техник тела, но я сейчас о другом. Обучаясь технической,
ремесленной
стороне искусства, художник поразительно беспомощен в части
телесной
стороны своих занятий. Даже столь одаренный поэт как Рембо
прибегал к
наркотикам и голодовкам, вымогая вдохновение и новые ощущения. Я
же не
сомневаюсь, что этим можно нормально, зряче владеть - вопрос
соответствующих техник тела. Звучит, конечно, не поэтично, этак
инженерно, но только звучит. Речь - о знании путей в чудесность.
Скажем,
чтобы получить искомое (не уточняя), нужно просто правильно
подышать,
причем, в такое-то время дня и непременно вполоборота к солнцу, и
желательно на такой-то полянке - и т.д. То, как это происходит
сейчас,-
сесть за стол и писать-писать-писать - это, скорее всего,
технология
жутко дуболомная: асфальтным катком через цветник. Конечно,
поэзия
недовольна! (И заметьте, художник и здесь действует в лад нашей
технократической цивилизации,- такой же дуболом, как технари - а
ведь
он врет себе и им, что он-то "лирик", он - "не такой". Эх, да
то-то и
оно, что такой же.)
3. В самих вещах, текстах, тоже возможны какие-то подвижки (при
поэзии:магии, я имею в виду). Сошлюсь на знакомое: в нескольких
стихотворениях "Анорийского Альбома" я опробовал раздвоение на
сновидящего и сновидимого. Такой прием я нашел плодотворным, но,
в
общем, поплотнее предполагаю посмотреть это в прозе. Итак, отдача
возможна в поэтике, в плане смысло- и формообразования - про темы
и идеи
я и не говорю.
4. Подходы магии можно реализовать и в плане анализа,
исследования работ
и искусства в целом. Здесь вероятны открытия - и как знать? -
возможно,
не менее значимые, чем в собственно художественной практике.
Например,
любопытно было бы вообще всю литературу, с начала доныне,
просмотреть с
т.з.сталкинга и сновидения. Или такая вот личность в русской
поэзии
как Пастернак: его мистический покровитель (о нем поэт
рассказывал сам) -
это типичный союзник, "Друг", "материнское животное" шаманизма, а
особенности его поэтики ("жизнь... подробна") заставляют
вспомнить о
сдвижке точки сборки в ближайшее сравнительно с ОСС положение,
мир
которого как раз и отличается особой подробностью, броскостью
деталей.
Такие исследования, прикидываю, были бы и новы, и куда
плодотворней, чем
убогий социологизм или, на Западе, столь же занудный фрейдизм
(который,
по сути-то, не раскрывает навного, за-сознательного, а остается
все в
той же тюрьме социальной символики).
5. Возвращаясь к поэзии (литературе) как к способу магического
перехода.
В п.1. речь велась о целом, а здесь ведь, при магическом
обращении
искусства, миллион всего, если брать конкретику. Мало о чем я
готов
говорить, но вот один конкретный пример: художественные
(литературные)
миры и посещение их в сновидении. Насколько мне известно, в
живописи
это возможно (в коллективном сновидении можно оказаться, скажем,
на
нарисованной улице, пообщаться, пройти за угол, открыть не
нарисованное
и т.д.). Ну, а в литературе? Хоббитские игры как они есть -
наверно, уже
неплохо, а если это еще в сновидении - в особой, но реальности -
устроить? И тут же вопрос не просто о посещении, а о направленном
создании таких миров - ну, там кому для каких нужд. Каковы здесь
возможности слова, литературы? Опять вопросы - и заметьте, это
тот
случай, когда поэзия может быть не только искусством, но и
исследованием,
познанием - потому что здесь она по-настоящему есть езда в
незнаемое:
есть это, а не похваляется только.
6. Вопрос о внешнем обороте искусства, литературы. Напомню, я
выступаю не
против него, а против его монополии. Вот и здесь: наверное, даже
при
хорошем продвижении на пути внутреннем, этот внешний оборот смысл
иметь
будет. Даже многие смыслы - ну, результаты, например, сверить.
Далее,
это (п:м), по идее, означает и чтение другое: чтение-произнесение
и
чтение-слушание. Какое же? И опять-таки - все в тумане, все
загадка - но
и все интересно. Но уж, во всяком случае, соревноваться, кто кого
лучше,
тут некак и незачем - по-моему, так уже это громадный шаг вперед
сравнительно с нынешней игрой амбиций. И наконец, вот еще
интересный
поворот. Литература терпит поражение, пытаясь заполучить
причитающееся
на внешних путях, через деланье, через зазывание читателя. Ну, а
если
пойти от обратного? - если попробовать именно закрытость,
потаенность?
Эзотерика - у-шу, йога, дзен, нагваль-магия опять же - они все
так и
выжили и даже поднакопили кое-чего. Т.е., улыбаясь, что-то вроде
тайного
литературного общества (сообщества) или, допустим, закрытой
(полуоткрытой) литературы. Так или иначе, встает вопрос о паре
нагваль-тональ: литературе (искусству в целом) предстоит
построить нечто
вроде двойной звездной системы, где одна из звезд невидимка. И
насколько
же это выигрышней для самого же искусства даже во внешнем,
явленном виде
- наконец-то есть недостающая и независимая точка опоры!
7. Обобщая и беря в пределе. В нагваль-магии цель - свобода,
Великий
предел. Если это переложить на искусство - на создание
художественных
миров, что это может означать? На память приходит легенда
(дзенская,
кажись): художник рисует картину, а потом в нее уходит (не
метафорически,
а буквально). Теперь я знаю (почти знаю: полное знание есть
владение),
что это не просто красивая легенда - это, по меньшей мере, сказка
силы.
Для литературы это, вероятно, означает следующее: написать такую
книгу
(или - написать так), чтобы шагнуть в нее - и открыть дверь,
пролететь
сквозь зрачок дракона. Или так нельзя? Или можно?
Каковы лично мои шансы на это - без понятия. По-моему, ни
одного. Но
здесь поражение потерпеть - и то интересно. На внешнем-то пути
этого
заведомо нет: ну, книга. Ну, гениальная. Ну, лучше
Толстого-Достоевского.
Ну, нобелевку дали. И что? - и ничего: рутина. А здесь...
7. РЕЗЮМЕ.
Прочитавший уже убедился: я делюсь не знанием, а
поиском.
Найти же есть чего - и есть где искать: просто океан
неизвестности, иди
хоть куда, и напорешься на открытия. И какая же разница с гонкой
вооружений внешнего искусства! Там-то уже все сто раз
говорено-переговорено, пастбище выбито до состояния бетонной
плиты,-
извращаться, и то уже некак. Все выглядит полным тупиком, о чем
все
дружно толкуют. Но так это выглядит только для слабовидящих.
Стоит
сделать один лишь малюсенький шаг - только не вперед и выше, а в
чудесность - а там... Там такое... У!..
5-9 июля 1999 |