(Третья эпоха)

Эргран никогда не плакал. Ни в тот черный год, когда моровое поветрие унесло его родителей, ни в Проклятую Зиму, когда волки, орки и люди Ангмара смертоносной косой пронеслись по землям его племени, убивая, пытая и насилуя, ни в тот страшный час, когда он сам попал в плен к оркам, и лишь чудо позволило воинам племени спасти его, до того, как каленое железо сломало его волю и искалечило тело.

Но сейчас он плакал и не стыдился своих слез. Ему было больше не для чего жить - его деревня сожжена, воины племени пали в сражении, старики зарублены на пороге своих изб, женщины уведены в плен. От всего народа Оленя уцелело меньше полутора десятков - охотники, не бывшие в селениях во время расправы, да воин, сопровождавший торговый караван на юг - сам Эргран. У Эрграна не оставалось пути в жизни. Если бы женщины не были захвачены в плен - у него был бы выход, единственно возможный для воина Народа Оленя - честная смерть от своего меча. Но теперь у него не было и этого пути - он слышал передаваемые шепотом рассказы о том, какая судьба ждет пленниц, попавших в руки проклятого ангмарского чернокнижника и не мог допустить что бы та же судьба постигла тех для кого он остался единственным защитником ┘ Вот только что он мог с десятком луков и одним мечом против пяти сотен ангмарских воинов, возглавляемых самим Чернокнижником?

И вот во мраке безнадежности вдруг затеплилась искорка - искорка слабая и готовая погаснуть, но дающая ничтожный шанс. Был тот, кого народ Оленя называл Гайна, - странный человек, живший в убогой избушке в дне пути на закат. Он часто уходил в неведомые отлучки, но в те немногочисленные дни, когда его можно было найти дома, к нему приходили за помощью и советом - травники, целители, кузнецы, охотники, воины, купцы. Казалось нет такого вопроса, на который он не может ответить, вот только не любил он лишнего любопытства - и если человек приходил к нему с вопросом, ответ на который мог найти и сам - ответом ему было молчание. Гайна не принимал подарков в благодарность за советы, не произносил непонятных слов и вообще не был похож на ведунов, что изредка приходили во владения народа Оленя.

Много странного болтали о Гайне - утверждали, что живет он в своей избушке уже без малого две сотни лет и ничуть не изменился при этом, говорили, что он знается с духами леса и воздуха, что он сам чернокнижник пострашнее Ангмарского, и потому отнюдь не всякий решался идти к нему с просьбой. Но у Эрграна оставалась одна единственная надежда - Гайна и он не думал о страшных слухах, распространявшихся о нем - лишь о том будет ли он у себя дома.

Ноги мягко несли привычное тело по лесным дорожкам и уже к вечеру он выбежал к небольшой полянке, скрывающей старый дом, вросший в землю.

На его счастье Гайна был дома. Эргран бросился перед ним на колени.

- Прошу о помощи.

- Встань, сядь на тот стул и рассказывай, что стряслось, - голос был непривычно чист и звучен - лишь у вельмож Артедайна были подобные голоса - властные и одновременно мягкие, спокойные.

Эргран рассказывал горячо, порою сбиваясь. Гайна спокойно слушал, изредка прерывал его короткими точными вопросами. И вдруг посредине рассказа воина он спросил:

- Как ее зовут?

- Кого? - Эргран был озадачен неожиданным вопросом.

- Твою нареченную. Которую в плен взяли.

Это было - как неожиданный удар, пропущенный в поединке. Даже в его родном селении лишь старая Эрка, целительница, заменившая ему мать, знала о его любви - откуда же знает этот чужеземец, видящий его впервые в жизни? И вновь всколыхнулся в душе старый страх перед неведомым чародейством, которым владел его собеседник, но Эргран сдержался.

- Хиллия┘ Но как вы догадались?

- Догадался, - коротко отрезал Гайна и воину народа Оленя показалось, что голос его собеседника чуть дрогнул.

Гайна недолго молчал после чего повелительно показал Эрграну на стол.

- Ладно пойдем. По пути остальное расскажешь. Поешь пока - хлеб и мясо на столе, а я соберусь.

И только тут Эргран понял, как он устал. Он набросился на еду как волк, но когда Гайна стал доставать из сундука воинскую справу, у него чуть не выпал изо рта кусок мяса. Струящаяся, слабо мерцающая кольчуга тонкой работы сама по себе была достойна удивления - но, все таки один раз он видел такую - у богатого гондорского купца, с большим караваном проезжавшего через земли народа Оленя, но меч ┘ Кузнецы его народа делали хорошие мечи, он видел дорогие мечи арнорской или гномьей работы - но рядом с этим мечом все они выглядели как потрепанная дворовая кошка рядом с могучим снежным барсом. Такой может перерубить пушинку упавшую на острие и без ущерба для себя разрубить стальной брус ┘

- Ну что пошли? - Властному голосу Гайны было трудно не повиноваться.

* * *

Владыка Карн Дума был доволен. Набег удался на славу - он уничтожил весь род, столь долго не желавший покориться ему и не потерял при этом ни одного бойца (орки и люди ополчения не в счет - кто же будет волноваться о судьбе этого быдла. Женщины нарожают новых┘). Женщины ┘ Здесь губы черного нуменорца тронула похотливая улыбка. Саурон придумал неплохие развлечения, а первый назгул был хорошим учеником┘ И потому отнюдь не все пленницы отправятся в Мордор. Владыка Ангмара тоже заслужил небольшой отдых┘

Бдительная охрана - личная гвардия ангмарского владыки: люди, волки, могучие уруки бдительно обшаривала окружающие дорогу заросли и ангмарец мог спокойно предаваться своим мыслям. Поэтому когда перед его лошадью словно из под земли выросла закованная в мерцающую сталь фигура он был, мягко говоря, удивлен. Последнее выразилось в потоке крепких выражений в адрес бездельников-охранников. Почти сразу же нежданный гость оказался в кольце клинков. Еще мгновение и несколько десятков отборных бойцов Ангмара искрошили бы наглеца в клочки, но он спокойно поднял руку с мечом и произнес древнюю формулу вызова на поединок.

Теперь владыка Ангмара должен был принять вызов - иначе он потерял бы без малого половину своей людской дружины, искренне верящей в благородство и честь своего предводителя.

Ангмарец хмуро подумал, что и от роли благородного воителя Тьмы, придуманной Сауроном, бывают неудобства и легко спрыгнул с коня. Ну что ж, он покажет этому самоуверенному наглецу, он преподаст ему хороший урок ┘

И в середине круга клинков сошлись двое - один высокий и стройный, в мерцающей кольчуге, с тонким изящным мечом, и второй - рослый, крепкий, с бугрящимися горами мускулов, скрытый черненой кольчугой двойного плетения и вооруженный тяжелым клинком, напоминающим мясницкий тесак.

Сшибались мечи, звенела сталь, летели искры┘ Противники были равны друг другу - сила Ангмарца и скорость его неведомого противника, звериная ярость назгула и отточенное умение поединщика - казалось вернулись древние времена первой эпохи и вновь сошлись в поединке Моргот и Финголфин ┘

Но Ангмарец допустил ошибку. Совсем крохотную. Но ее последствия не заставили себя ждать - мгновение назад мощные росчерки черного меча рвали паутину взмахов меча серебристого - и на смену каскадам ударов приходит неподвижность - острие серебристого меча стоит у горла Назгула.

Дуэльный кодекс есть дуэльный кодекс и нарушать его теперь тем более не стоило. Чревато ┘

- Ты победил, - выплюнул в лицо противнику Ангмарец, - что ты хочешь? Золото, земля, власть?

- Отпусти женщин, - коротко бросил неведомый воин.

- Нет!

- Отпусти женщин, - и в голосе противника послышался звон стали.

- Отпустите, - коротко рявкнул Ангмарец, с ненавистью глядя на победителя.

И только когда последняя пленница скрылась за деревьями, воин отвел меч от горла Ангмарца.

- Подтверждаю выполнение условия, - на этот раз голос был сух и совершенно спокоен.

Воитель поднял меч и церемонно поклонился противнику в полном соответствии с правилами древнего кодекса. Он неторопливо повернулся и зашагал к лесу.

Чем дальше отдалялась серебристая фигура, тем жарче кипела ненависть в душе назгула. Его губ коснулась хищная ухмылка: этот негодяй, посмевший унизить его, еще будет ползать перед ним на коленях, находясь в полной его власти. Рука потянулась к ножнам на поясе. Моргульский кинжал зло свистнул в воздухе, прежде чем вонзиться в незащищенную шею воителя. Тот последним усилием обернулся, взгляд его впился в лицо противника, губы прошептали "Я не буду твоим", меч метнулся к шее и перерезал горло неведомого воина. Тело воина безжизненно пало на землю, а меч многие столетия выдерживавший удары орочьих ятаганов и тролльих боевых молотов, людских мечей и секир, взяв жизнь своего хозяина переломился. И всем слышавшим показалось, что в прощальном звоне сломавшегося клинка звучали последние слова его хозяина: "Я не буду твоим".

Когда орки и волки, брошенные в погоню пришедшим в себя Ангмарцем вошли в лес, их встретил град тяжелых охотничьих стрел из полутора десятков луков, остановивший преследователей и обративший их в бегство.

После этого почти пять десятков людей из воинов Ангмара оставили своего предводителя, не желая служить бесчестному владыке. Он бросил в погоню нелюдь - орков, троллей, волков, но оставившие его службу были могучими воинами, ценителями истинного воинского искусства и лишь пятерых смогла остановить спешная погоня. Трое приняли смерть в бою, двое же, израненные и полумертвые были захвачены живыми. На них то Ангмарец и выместил свою злобу в подземных пыточных камерах.

Народ Оленя уцелел - тайными звериными тропами он ушел на юг и нашел свой новый дом на привольных долинах Минхириата. Старший сын Хиллии и Эрграна получил имя Гайна ┘

* * *

Так ушел из жизни тот, кто носил в Валиноре имя Имлад, а в Средиземьи стал известен как Мортанг ┘