В давнишнем интервью Николай Данилович Перумов кокетливо пояснял: я сократил свое имя до фамильярного Nick'a оттого, в частности, что в англоговорящих странах "так называют черта". Питерский сочинитель "фэнтези" любит позировать с мечом, прожигая фотографические объективы зловещим взглядом - но и за вычетом этой атрибутики ничто демоническое ему не чуждо. В сказочках Перумова добро и зло, равно неразборчивые в средствах, ведут дарвинистскую борьбу за существование с таким размахом, что кто не спрятался - пеняй на себя.

     "Рубили от души, сплеча, молодецки хакая - раскроенные, изуродованные тела валились под ноги, их топтали, отшвыривали в сторону - то, что мгновение назад жило, превращалось в докучливую падаль", - с натурализмом совсем не сказочным смакует наш сказочник всяческую брутальность. Колдуны, эльфы, гномы и неведомы зверушки мочат друг дружку, как заправские герои бандитского боевика: без правил, но с прибаутками. Пощады в магическом беспределе Перумова не знает никто: "кроме двух самцов там оказалась самка с детенышами - детенышей девочка прикончила с особенным удовольствием".

     Если припомнить, что жанр "фэнтези" вообще-то произошел от назидательных аллегорий Дж.Р.Р.Толкиена, то эволюция его покажется странной и огорчительной. Добрый английский кудесник наверняка знал, где сила ночи и где сила дня, и в придуманном им черно-белом волшебном мире оккультная война велась строго по понятиям. Игра была благородна, как шахматы, но проста, как шашки. А потом фигуры перемешались. Американский малефик Х.Ф.Лавкрафт, в писаниях которого царят ужас из внешних пространств, абсолютное зло и еще нечто недоброе и до того иноприродное, что и словами не назвать, - второй и равноправный прародитель жанра. Если припомнить и это, то кровавое месиво современной "фэнтези" поддается простейшему анализу.

     Воинственная фабула, весь бестиарий фантастических существ, козни могучих магов и батальные сцены - это, конечно, Толкиен. Толкиен же - шаблонный сценарий великого противостояния. Неописуемые монстры, торжество зла, жестокости, враждебность непонятного и равнодушного мира - Лавкрафт. Таковы два источника, две составные части...

     Неопрятные почитатели Толкиена до сих пор рубятся на игрушечных мечах и распевают в Нескучном саду песни на языке эльфов. У Лавкрафта в России почитатели завелись несколько позже; эти рубятся на концертах в ДК Горбунова и распивают в неустановленных местах, они также неопрятны. Первые украшают себя бисером и кольчужками, вторые - сатанинской бижутерией. Перумова читают те и другие.