Есть писатели, которых трудно назвать детскими, - пиши они сказки, феерии или истории о детях. Льюиса Кэррола, Рональда Толкиена, Александра Грина и множество других менее известных - ну как назовешь писателями только лишь детскими? Они будоражат умы, заставляют смеяться и плакать всех, не очерствевших душой. Такие писатели существуют, наверно, специально, чтобы стряхивать со взрослого, "нормального" человека шелуху его взрослости и возвращать ему ясный и мудрый взгляд на мир глазами младенца. Владислав Крапивин, один из редких романтиков наших последних времен, для меня стоит в одном ряду с ними.

     Крапивин занимался и продолжает заниматься очень важным делом воссозданием мифологии. Западная цивилизация за долгие века господства рационализма соскучилась по ясному мифологическому сознанию, построенному на основе незыблемых сказаний и символов. Такое сознание свойственно во все времена детям и было свойственно великим культурам древности. Именно из-за стремления западного человека к новой мифологии так возрос в последние десятилетия интерес к фантастике, а затем к "фэнтези" (ненаучной фантастике). Еще Ницше в "Рождении трагедии из духа музыки" писал, что рациональное знание могло раскрыть только ту убийственную истину, что жизнь бессмысленна. Таким образом, не стоит обвинять пишущих в стиле "фэнтези" в эскализме - бегстве от действительности. Они лишь осмысливают нашу действительность или даже стараются наметить новую Дорогу - по крайней мере, лучшие из них.

     Неизбежное время не раз будет преодолено в книгах Владислава Крапивина юными светлыми рыцарями. В трилогии "В ночь большого прилива" действие происходит в замкнутом мире, раздираемом междоусобными войнами, которых вроде бы нельзя избежать, потому что они предсказаны в неких пророческих книгах. Великий Канцлер, хозяин нового порядка в этом мире, учит покорно убивать и умирать, повинуясь вене книг. Убить Канцера, разбить черную спираль предсказаний - вот цель героя. Преодоление обреченности. Побег от так называемой "Реальной Жизни" вообще свойственны волшебным историям. Толкиен пишет в эссе "О волшебных историях" о противниках такого Преодоления и Побега, взрослых закостеневших людях: "Они обрушиваются с презрением на подлинный Побег и на все, что ему порою сопутствует; Отвращение, Гнев, Бунт и Проклятие... Мне вообще кажется, что им больше угодны предательские соглашения, чем сопротивление патриотов. С их точки зрения, достаточно сказать: "Земля, которую ты любил, обречена", - и будет оправдано и даже восславлено любое предательство".

     Главному герою трилогии "В ночь большого прилива" тоже долго пытались внушить: "Земля; которую ты любил, обречена". Но он не поддался и нашел в себе силы пойти против течения. Так и во "Властелине колец" Толкиена два маленьких беззащитных хоббита (они же дети!) разрушают страшное заклятие Кольца Всевластья, нависшее над миром, хоть и намекают им мудрые и древние: "Земля, которую ты любил, обречена". В наши дни и в нашем мире, когда мы говорим об ужасах технократической и потребительской цивилизации, нам отвечают вразумительно: "Земля, которую ты любил, обречена", - и мы должны опустить руки? Встанет ли юный воин Бога против Системы?

     Один человек, принявший идею Крапивина о бесконечном множестве граней Вселенной, спрашивал меня: "Зачем же бороться в этом мире? Мы уйдем на другие грани". Как же он не мог понять, что достичь "другой грани" мы можем только победив в этом мире, разбив порочную черную спираль.

     Вот такой символ... Творчество Крапивина вообще богато символами и амулетами, как любая мальчишеская игра. Конечно, много подсказок предлагает Владиславу Петровичу его отряд "Каравелла". Создание отряда и руководство им - тоже часть творчества Крапивина. Ребята в отряде занимаются фехтованием, морским делом, пишут статьи, рассказы. Ребята в отряде - особенные, способные постоять друг за друга и за свои идеалы. Спустя четыре года после разрушения "реформаторами" Советской масти они продолжают носить пионерские галстуки и не позволяют другим смеяться над своей формой. Красный галстук для них тоже символ - кливер на бушприте корабля. "Каравелла" - это часть мира Крапивина, мира морских приключений, сражений на шпагах, романтического мира, который сами ребята делают реальностью. Словом, Крапивин не только уводит читателя в свою сказку, но и воплощает с читателем часть своей обычной сказки в обыденном мире.

     Повести из цикла "В глубине Великого Кристалла" объединены главной идеен братства Хранителей - взрослых и ребят, стоящих на страже мира и справедливости во всей Вселенной, во все времена, а главное - охраняющих столь хрупкую и беззащитную страну Детства от бесконечной взрослой лжи и опасности. Крапивин - утопист. Где-то в его мире есть свободный город Светлая Звезда, в котором правит король-мальчик Юхан Трубач, спасший родную землю от врагов. Святые Хранители в книгах Крапивина славны своими делами. Сам писатель сторонник активного действия в любой жизненной ситуации, поэтому даже внешне благополучный мир Великого Кристалла таит в себе несправедливость, зло, с которыми герой должен сразиться.

     Дети и детство для Крапивина основная ценность, мера всех вещей. Писатель уверен, что общество больно, если оно игнорирует права и интересы детей - своего будущего. Темная и безрадостная действительность дает право Командору, защитнику детства, яростно обвинять в черствости и бессердечии нынешнюю Россию и весь "цивилизованный мир". Ведь даже в мире Великого Кристалла, живущем по сказочным законам, "города, которые предали своих детей, долго не живут".

     Учение Хранителей удивительно точно отражает христианское понимание Добра и Зла. Стоит привести полностью слова настоятеля Петра, сказанные им Корнелию Гласу, будущему Командору: "Добро в мире - изначально. Оно родилось вместе со Вселенной. Зло возникло просто как отрицание добра и всего мира... Злу живется гораздо легче. У него ведь одна цель: уничтожить добро. А у добра целей две: во-первых, творить, строить, созидать мир, а во-вторых, защищать то, что сделано, от зла. Значит, и энергии нужно вдвое. А ее у добра и зла, увы, поровну. Если же добро забудет о творчестве и направит усилия только на войну со злом, то погубит себя. Станет двойником зла".

     Победа добра - лишь в силе духа. Ведь зло бездуховно и поэтому обречено. Идеология Крапивина отрицает творческое начало зла. Романтизм и какой-то юношеский максимализм Крапивина отличают его от основной массы современных западных и российских фантастов, которые усиленно стремятся внушить читателям относительность нравственных ценностей и вообще добра и зла в мире.

     Крапивин тонко подметил стремление современной Системы, как тоталитарной, так и западной, потребительской, подогнать маленького человека под свой стандарт. Всякое же отклонение от стандарта расценивается Системой в лучшем случае - как ненормальность, в худшем как преступление. Условия для ребенка ставятся даже жестче, чем для взрослого человека. В книгах Крапивина детям помогают командоры защитники детства. Гладкий смысл дела командоров - не только спасать детей, но и вообще спасать страдающих. В этом свою цель видит и сам Владислав Петрович.

     Я ехал со своим другом по зимней России в Екатеринбург, чтобы встретиться с писателем Крапивиным. Пока мы проезжали Урал, на каждой остановке в поезд заходили нищие дети. Они просади не денег - еды. Худые, усталые лица, открытые голубые глаза, нестриженные русые волосы... Пассажиры помогли им, чем могли, но что их ждет - детей, преданных своим городом, когда-то своей страной? Что ждет город и страну, предавших их?

     В Екатеринбурге мы увидели, что отряд "Каравелла" жив и активно действует. Увидели, что вахтенный стоит с красным галстуком на груди и шпагой в. руках, охраняя знамя с восходящим солнцем. Счастливого и долгого плавания "Каравелле" и ее командору! Пусть в нашем штормовом море она не собьется с пути и поведет за собой другие корабли.

     Я надеюсь, что мысли о командоре "Каравеллы" и разговор с ним, предлагаемый читателю, послужат этой цели.