Лауреат Букеровской премии считает, что занятие реалистической литературой - дело повышенной ответственности

     На вопросы корреспондента "Сегодня" ОЛЕГА МАЛОВА ответил писатель МИХАИЛ БУТОВ.

     - Говорят, "Букера" дают тому, кто понравился членам жюри, а отнюдь не лучшему роману.

     - Это нормально, когда группка людей собралась и выбрала то, что им по вкусу. Вкусовщина, конечно, но другого пути нет. Иначе нужно составлять чарты и премировать лидеров продаж.

     - Как вы оцениваете своих конкурентов по шорт-листу?

     - Трудно об этом говорить, поскольку кроме романа Маканина я ничего не прочел. Но сколько я работаю в "Новом мире", сколько наблюдаю за "букериадой", список номинантов всегда плох. Не было случая, чтобы люди, наблюдающие со стороны, сказали: ну наконец выбрали правильно. Выбирают всегда не то. Для меня было несколько обескураживающим отсутствие в этом списке Андрея Дмитриева. Все были уверены, что он там появится.

     - С чем можно связать непопадание в шорт-лист так называемого русского постмодерна - романов Пелевина, Сорокина?

     - По поводу Пелевина я не хотел бы распространяться, поскольку к нему как к писателю отношусь с уважением. Я читал у него не все, но то, что читал, выдает в нем человека очень талантливого. По поводу Сорокина могу сказать, что его репутация писателя не соответствует его реальным качествам. Я не имею в виду, что он совсем никуда не годен, но я бы не стал делать из него знамя литературной жизни и литературного процесса. В том, что он в шорт-лист не попал, я ничего удивительного не вижу.

     - Возникновение этого направления в русской литературе -это просто калька с Запада?

     - Совсем не калька, потому что на западный постмодернизм это совсем не похоже. Там были сделаны в свое время очень интересные эксперименты, но сейчас все это начинает медленно проваливаться. Стоит судить об этом хотя бы по последнему роману Умберто Эко. На мой взгляд, русский постмодерн отдает специфическим русским разведением руками: как смогли, так и сделали. Я не уверен, что Сорокина интересно читать и играть в его игры. А зачем нужна неинтересная игра? Неинтересно, к примеру, писать детектив, в котором все ненастоящее, преступник, сыщик ненастоящий. И читателя такое произведение не цепляет. Единственная хорошая книга постмодерниста Милорада Павича - "Хазарский словарь", в которой он заставляет человека открывать в себе самые запретные вещи. А остальное - просто игра, дописки к одному и тому же тексту.

     - Любая литература - это в какой-то мере игра...

     - Не любая. Возьмем того же Шаламова. Хотя, несомненно, чтобы построить литературное произведение, нужно следовать правилам, которые можно считать игровыми. Это игра с читателем, задача которой - удержать его в тексте.

     - Задача писателя - вовлечь в игру читателя?

     - Задачи у разных писателей разные. Для писателя, как это сейчас называется, литературы вымысла - да. Чем Толкиен отличается от огромной массы следующей за ним литературы фэнтези? У него есть момент трагического бегства от реальности. А у других нет. Они просто играют. Толкиена поразила война, он был ранен... Это как-то проникло в его книги, он создал место бегства. Получилось искусство. Сколько бы не писала Урсула Ле Гуин своих книжек, она никогда как Толкиен не напишет. Наверное, потому, что ее не ранило на войне.

     - Задача реалистической литературы построить мир, похожий на тот, что за окном, или мир кардинально отличный?

     - И тот и другой. У меня есть два любимых писателя, у которых я, может быть, действительно чему-то научился - Иван Бунин и Семюэль Беккет. И я не вижу между ними какого-то противоречия. По-моему, Набоков сказал, что у писателя небольшой выбор: иметь богатый жизненный опыт или волшебную голову. Человек с волшебной головой может строить убедительные миры. Человек с опытом и знанием людей имеет право работать в реалистической манере. Строить художественный мир на материале реальности труднее. Фантастика не соотносится с общечеловеческим опытом, поэтому и действия там развиваются свободней. А когда разговариваешь с человеком на его языке, обман невозможен.

     - Ваша манера в чем-то напоминает довлатовскую - та же автобиографичность, отсыл в разных произведениях к одним и тем же фактам из личного опыта...

     - Меня точно так же ругают за то. что в моем романе живет набоковский паук из "Приглашения на казнь". А я честно могу сказать, что прочитал "Приглашение" в последний раз еще в десятом классе. А Довлатов, как и я, возможно, часто повторяется. Повторяется большинство писателей, работающих в такой манере. И большинство современных писателей вообще. Ну и что?

     - Последний вопрос: на что потратите 12 тысяч долларов?

     - Машину куплю. А что останется - отдам жене.