Сосна на макушке бугра... Образы сосны и кипариса постоянно встречаются в китайской поэзии,символизируя духовную стойкость, неизменность устремлений, жизненную силу, долголетие. Образы эти пришли из фольклора и встречаются еще в "Шицзине" ( "Книге песен", XI-VII вв. до н.э.). В конфуцианской канонической "Книге установлений", определяющей нормы взаимоотношений между людьми, говорится об идеальном человеке, еь сердце подобно сердцевине сосны и кипариса. Деревья эти не меняют свое убранство, и столь же неизменным, постоянным в своих убеждениях и поступках остается "благородный муж". "Сосна и кипарис - лучшие из деревьев" - писал знаменитый историограф древности Сыма Цянь, которого китайская традиция считает образцом именно такого постоянства и принципиальности.

Кажущаяся неподвластность времени вечнозеленых сосны и кипариса связывала эти образы в воображении людей средневековья с идеей долголетия и бессмертия. Недаром, одного из самых ранних китайских бессмертных, якобы жившего во времена Шэнь Нуна ("Божественного пахаря") звали Чи Сунцзы - "Учитель красной сосны".Для проделния жизни даосские маги пользовались смолой и семенами сосны и кипариса; в "Жизнеописании Чжао Цюя", составленном в IIIв., утверждается, например, что, употребляя их внутрь, он не только вылечился от проказы, когда состояние его казалось совсем безнадежным, но и обрел "жизнь вечную". Однако когда в качестве "символа вечности" сосну и кипарис стали сажать на кладбищах, их образы начали вызывать и другие ассоциации: печальные думы о смерти, грустные мысли о быстротечности жизни и непрочности человеческого существования. В безымянных "древних стихах" ( I в. ) мы читаем:

(перевод Л. Эйдлина)